Школьная подготовка усыновителей уже давно стала важным и необходимым этапом для каждого, кто хочет принять в семью ребенка, потерявшего опеку биологических родителей. Образовательная программа «Умиление Санкт-Петербургской епархии» особенна тем, что направлена на подготовку детей с различными (в том числе тяжелыми) отклонениями в развитии к поступлению в семью.
«Нежность» работает пятый год. Местом проведения занятий с кандидатами является здание Александро-Невской лавры. Школа является продолжением одноименного социального центра, который был создан сотрудниками благотворительного фонда «Православная детская миссия имени преподобного Серафима Велицкого» в деревне Верица Ленинградской области. Сам фонд был основан группой священнослужителей, которые, будучи еще семинаристами, оказывали помощь детям в государственных детских домах. «Тендерный социальный центр» — это прежде всего сообщество приемных семей для детей с ограниченными возможностями. В настоящее время община насчитывает 14 семей, проживающих в Вырице, воспитывающих и воспитавших более 40 приемных детей.
Учредителем школы приемных родителей «Тендер» является отец Феодосий Амбачумов, председатель совета директоров фонда «Православная Детская Миссия». Сами отец Феодосий и его жена Надежда приютили 16 детей разного возраста, 12 из которых были инвалидами.
Специалист по социальной работе Анастасия Панкина работает в школе с первых дней ее существования. Сама она приемная мать двух девочек, хотя они нормальные, — рассказала Анастасия корреспонденту «Вопросов детей.РФ» о характеристиках «нежности», а также о мыслях и намерениях людей, которые приезжают в СПР учиться:
— У основателей СПР «Нежность» было две идеи: разместить детей с ограниченными возможностями в семьях и обеспечить безопасное пространство обучения для православных людей. В обычных СПС воцерковленный характер потенциальных усыновителей может вызвать негативную реакцию. Если бы светскому психологу СПР сказали, что, приняв сироту, я принял Христа и что моей конечной целью является спасение душ, он мог бы счесть это формой экзальтации.
Это не значит, что наши курсы предназначены только для православных христиан. Но тот факт, что курс проходил в Александро-Невской лавре, что мы начали с молитвы и что нашим президентом СПР был отец Феодосий Амбачумов, показывает, что православные христиане могут чувствовать себя здесь нормально. К нам приходят не только православные. У нас есть люди других вероисповеданий и атеисты. Обычно такой человек приходит к нам, потому что в других школах большие очереди и ему нужно срочно пройти курс.
Готовых решений мало
— В СПР чаще приходят люди, которые уже решили усыновить конкретного ребенка, или те, кто принципиально решил стать усыновителями?
— Ничего подобного. На тех, кто предлагает какое-то готовое решение, приходится 10-15%. Часто человек спрашивает себя: «Подходит ли мне воспитание или нет?» и хочет получить дополнительную информацию. Некоторые люди просто сочувствуют детям-сиротам и думают, как им помочь, а потом становятся волонтерами в детском доме. В предпоследний год у нас есть женщина, которая кажется находчивым кандидатом. У них с мужем двое детей; она опытный педагог, чуткая, чуткая и терпимая, а также молодая и здоровая. Но после курса она сказала: «Мое сердце не могло принять ребенка, рожденного от другой женщины». Это было круто, потому что этот человек знал себя.
Важно знать, какой вариант вы предпочитаете. Например, углубляясь в тему «Возрастные особенности детей», кандидаты часто удивляются: «Ух ты! Это верно для годовалых, это верно для трехлетних детей, и это верно для других детей». Например, одному кандидату приходит в голову мысль усыновить ребенка, но после ознакомления с темой он понимает: «Кажется, подходящий возраст для усыновления ребенка — пять лет». То есть, получив информацию, легче принять решение.
И еще важно, чтобы это решение человек принимал сам. Ведь некоторые люди спрашивают: «Скажите мне, какого ребенка я смогу воспитать, буду ли я хорошим родителем и вообще, скажите мне, что делать». Такие люди переложат ответственность за свои действия на других. Но мы этого не делаем, мы не отдаем приказы: «Товарищ, вы заберете пятерых детей-инвалидов» или «Вы никогда никого не заберете», мы не знаем, кто будет вести себя как приемные родители. Если человек принимает решение, то ответственность за это решение лежит только на нем, а не на СПР, не органах опеки и попечительства, не родственниках, которые ему говорят: «Когда у тебя в доме будет ребенок?»
— Это произошло? Как выбрать ребенка на усыновление?
— «Мама сказала: «Ты должна заботиться о ребенке. «, «Свекровь обвинила меня в том, что я не подарила мужу ребенка. Мы решили усыновить ребенка», или у женщины был авторитарный отец, и она сказала: «Мне нужно продолжение семьи. Сделайте что-нибудь». И т д. Но, конечно, редко это исходит напрямую от родителей. Чаще люди говорят: «Мы скромная семья, но с детьми мы становимся полноценной семьей. Но дело не в нас самих и наших потребностях, а в других, как будто кто-то смотрит на нас и говорит: «Ааа, с тобой что-то не так!» Решайте быстрее!»
Цель SPR не в том, чтобы все кандидаты стали усыновителями
— Как ваши кандидаты и выпускники решают стать усыновителями?
— Все по-другому. У SPR есть отличное упражнение под названием «Стратегия моего выбора», которое можно использовать практически в любой области. Сначала вы представляете: «Когда я покупаю что-то ценное для меня, как я это выбираю? Например, это может быть предмет одежды. Кто заплатил за эту вещь? покупая эту вещь, что я чувствовал по этому поводу, когда покупал ее, и что я чувствую по этому поводу сейчас?» вы посмотрите, что вы чувствовали, когда купили его, и какие теперь вопросы? «Третий этап — отношения: «Как я встретил человека, которого люблю?» Что я чувствовал в первую очередь? другой человек, с которым мы находимся в отношениях? А как насчет отношений? Обычно после этого упражнения люди говорят: «О! Я всегда выбираю спонтанно! или «Другие всегда выбирают за меня» или «Я всегда выбираю за кого-то». Последнее — очень непростая история.
Но, конечно, бывают и случаи, когда взрослый человек видит ребенка в детском доме и понимает, что это тот, кого он любит. Например, наш психиатр Ирина Быховцева рассказала, что видела свою дочь глазами тяжелобольной, тогда 2-летней девочки, которая не могла говорить. Приемная дочь Ирины теперь взрослая. Но я так не думаю (смеется). Хорошо, что у нас есть разные сценарии. Я тоже ходил в СПД (не у нас — нашего еще не было), и в психологическом заключении, которое мне там дали, было написано: «Самореализация». Тем не менее, я чувствую, что у меня есть потенциал стать приемным родителем, и это само по себе очень ценно для меня: я хочу помогать детям, и у меня есть для этого ресурсы.
Затем однажды одну из моих опекунов посадили в тюрьму, а ее мать не получила опеку над дочерью, потому что у бабушки было серьезное заболевание. Так я усыновил дочь Лизу. 28 августа я встретил свою вторую приемную дочь Настю, а 1 сентября забрал ее к себе домой. Я выбрал ее не по ее профилю. Мне только что рассказали об очень милой девочке, которая к тому времени уже два года жила в социальном общежитии, а ее папу лишали родительских прав, и она плакала, потому что не хотела идти в детский дом. Ей было 15 лет. Я решил принять это и довериться воле Бога. Но это моя история — если бы на обычном СПР я бы сказал, что верю в Бога, на меня, наверное, посмотрели бы косо. Воцерковленная воспитательница, работавшая в социальной гостинице, сказала Насте: «Пойдем помолимся, чтобы ты не попала в детский дом». Настя ответила: «Я тогда не крещеная, Насте помогли попасть» крестились и молились, чтобы Настя не попала в детский дом. Конечно, для Насти эта история очень много значит, ведь обычно подростков в семью не берут, особенно в таких экстренных ситуациях.
— Много ли усыновителей среди сотрудников центра «Тёплое сердце?
— Нас было пятеро со мной — наш психиатр и психолог, и отец Феодосий и его жена матушка Надежда, координатор нашей школы. Трое наших экспертов не пошли по этому пути. Я думаю, это здорово, потому что на своем примере мы показываем кандидатам разные возможности. Если мы предложим только один выбор, у кандидатов, скорее всего, разовьется ограниченное мышление, и им будет труднее воспринимать многообразие жизни.
Ведь главная задача нашей школы – не добиться того, чтобы кандидаты стали усыновителями, а не допустить повторного отказа. Тренеру несложно мотивировать клиентов к действию, особенно когда клиент об этом просит. А вот если бы мы всем задали воодушевляющую речь: «Просто родите ребенка!», то статистика отказов резко возросла бы. Для ребенка повторный отказ может стать трагедией, сравнимой со смертью. Для нас важно, чтобы у кандидатов было такое чувство: «Я готов быть приемным родителем сегодня, завтра, через год, через десять лет и навсегда, и до сих пор это был мой выбор». Пока ничего взамен мы не получили. Конечно, в семьях учащихся, посещающих наши школы, возникают кризисы, порой очень тяжелые, но наши выпускники справляются.
Многие слушатели SPR сказали нам, что наши рассказы об их собственном опыте были для них очень ценными. Сначала я сосредоточился на упражнениях, подобных упомянутому выше, на информации о сиротских характеристиках, но со временем мне показалось, что именно тексты, мои личные тексты стали объективно важны для слушателя.
— Помог ли вам лично в работе опыт приемного родителя?
«Я даже не представляю, как бы я преподавал в СПР без этого опыта». Действительно, мой опыт был с подростками, и, сопровождая разные семьи, я узнавал об особенностях других возрастных групп.
— Нежность Поддерживает ли СПР своих выпускников?
— Да. У нас есть специальный чат в Whats App, членами которого они все являются, и «Клуб приемных родителей». Мы путешествовали вместе – например, съездили в Бочоли, Тихвин и Великий Новгород. Многие наши выпускники с большой радостью откликаются на эти инициативы. Но психологические группы посещают в основном люди, у которых есть серьезные проблемы. Иногда мы понимаем, что было бы хорошо познакомить этого человека, находящегося в кризисе, с этим человеком, который успешно преодолел аналогичный кризис, и пытаемся выстроить эту комбинацию.
Жизнь проще, когда есть сообщество
— Сколько ваших выпускников усыновили детей с ограниченными возможностями?
— В России есть статистика: только 1% всех детей-инвалидов, живущих в детских домах, усыновляются семьями. Однажды, когда отец Феодосий присутствовал на заседании горсовета, один из чиновников задал вопрос: «Сколько детей-инвалидов забрали в этом году из интернатов?» Оказалось, что это три человека, все дети отца Феодосия. Так что это само по себе по-прежнему является экстраординарным событием.
Надо отметить, что в нашей школе усыновлены 19 детей с ограниченными возможностями, большинство из которых со временем были помещены в семьи в Социальный центр «Велика». Ведь там есть сообщество. В конце концов, почему западным семьям легче разместить детей с ограниченными возможностями? Там сформировалась определенная тенденция, есть опыт, у таких семей есть понимание: «Мы не одни».
Иногда детей с ограниченными возможностями берут на воспитание люди, которые уже имеют опыт воспитания детей с отклонениями в развитии или имеют профессиональный опыт работы с такими детьми. Например, я знаю семью, в которой есть биологический ребенок с синдромом Дауна, который сейчас уже взрослый. Его родителям было очень трудно его воспитывать, но они справились и были готовы пройти этот процесс снова, уже зная, «куда идти», поэтому усыновили мальчика, у которого также была трисомия 21.
Не так давно мы запустили онлайн-школу. Получается, что в Воронеже и Воронежской области возможностей получения образования для усыновителей немного. Есть и другие подобные направления. Поэтому, видя такой спрос, мы открыли два курса, но оба курса были переполнены и не могли принять даже всех желающих.
На одном из онлайн-курсов произошел очень интересный опыт: мужчина, который сам работал в детском доме, решил стать приемным родителем, отцом двум выпускникам детского дома с психическими расстройствами. Лицу, которому предоставлена опекунство над взрослым, не нужно проходить SPR. Но он пришел к нам. Эти люди стали жить с ним и обучились столярному ремеслу в Центре специального профессионального образования для инвалидов. Когда я удивился, что он решился на такой шаг, он ответил: «Наша социальная учительница уже сделала то же самое и ей это удалось». Так что, повторяю, когда сформируется какое-то сообщество, жизни и решения проблем будет много. Полегче.
— Есть ли что-то особенное в людях, которые усыновляют детей с ограниченными возможностями? Должно ли быть что-то?
— Я не могу сказать, что здесь возможна какая-то систематизация. Но мне кажется, что людям, имеющим опыт взаимодействия с такими людьми, легче представить, как это будет. Вообще говоря, если у вас есть опыт родительства, вам будет проще усыновить ребенка.
С другой стороны, отец Феодосий и матушка Надежда, основатели нашей Народно-революционной партии, не имели своих детей. Первого ребенка-инвалида они усыновили без всякого опыта и эта девочка далась им очень тяжело. Однако, разобравшись с этой ситуацией, они набрались опыта и стали принимать больше детей с отклонениями в развитии.
— Вдохновил ли вашего кандидата семейный пример отца Феодосия и матушки Надежды?
— Конечно, в нашей школе тоже есть опыт отца Феодосия и матушки Надежды. Но не все готовы пойти по этому пути. Возможно, для многих этот пример такой… потрясающий (смеется). Мама Надежда делится своим опытом, и речь не всегда идет о детях с ограниченными возможностями, некоторые истории могут случиться и с обычными детьми.
занятия в Тендерной школе приемных родителей для кандидатов бесплатны. Остальную информацию можно найти на сайте https://shpr-umilenie.ru/ и в группе социального центра «Умиление» в ВКонтакте https://vk.com/centr_umilenie .